Главная > Японские тексты для чтения > Тексты для чтения: Акутагава Рюноскэ - Ворота Расемон

Тексты для чтения: Акутагава Рюноскэ - Ворота Расемон


5 ноя 2012. Разместил: Vadim
Дополнительный текст для чтения на японском языке с переводом на русский.
Уровень знания японского языка - высокий
Аудио сопровождение прилагается.

Ворота Расемон - Акутагава Рюноскэ

 

ВНИМАНИЕ!
У вас нет прав для просмотра скрытого текста.

 

  • На русском языке
  • На Ромадзи
  • На японском языке

Перевод Н. Фельдман


Это случилось однажды под вечер. Некий слуга пережидал дождь под воротами Расемон.

Под широкими воротами, кроме него, не было никого. Только на толстом круглом столбе, с которого кое-где облупился красный лак, сидел сверчок. Поскольку ворота Расемон стоят на людной улице Судзаку, здесь могли бы пережидать дождь несколько женщин и молодых людей в итимэгаса и момиэбоси. Тем не менее, кроме слуги, не было никого.

Объяснялось это тем, что в течение последних двух-трех лет на Киото одно за другим обрушивались бедствия - то землетрясение, то ураган, то пожар, то голод. Вот столица и запустела необычайно. Как рассказывают старинные летописи, дошло до того, что стали ломать статуи будд и священную утварь и, свалив в кучу на краю дороги лакированное, покрытое позолотой дерево, продавали его на дрова. Так обстояли дела в столице; поэтому о поддержании ворот Расемон, разумеется, никто больше не заботился. И, пользуясь их заброшенностью, здесь жили лисицы и барсуки. Жили воры. Наконец, повелось даже приносить и бросать сюда неприбранные трупы. И когда солнце скрывалось, здесь делалось как-то жутко, и никто не осмеливался подходить к воротам близко.

Зато откуда-то собиралось несчетное множество ворон. Днем они с карканьем описывали круги над высоко загнутыми концами конька кровли. Под вечер, когда небо над воротами алело зарей, птицы выделялись на нем четко, точно рассыпанные зерна кунжута. Вороны, разумеется, прилетали клевать трупы в верхнем ярусе ворот. Впрочем, на этот раз, должно быть из-за позднего часа, ни одной не было видно. Только на полуобрушенных каменных ступенях, в трещинах которых проросла высокая трава, кое-где белел высохший вороний помет. Слуга в застиранной синей одежде, усевшись на самой верхней, седьмой, ступеньке, то и дело потрагивал рукой чирей, выскочивший на правой щеке, и рассеянно смотрел на дождь.

Автор написал выше: "Слуга пережидал дождь". Но если бы даже дождь и перестал, слуге, собственно, некуда было идти. Будь то обычное время, он, разумеется, должен был бы вернуться к хозяину. Однако этот хозяин несколько дней назад уволил его. Как уже говорилось, в то время Киото запустел необычайно. И то, что слугу уволил хозяин, у которого он прослужил много лет, было просто частным проявлением общего запустения. Поэтому, может быть, более уместно было бы сказать не "слуга пережидал дождь", а "слуга, загнанный дождем под крышу ворот, сидел как потерянный, не зная, куда деться". К тому же и погода немало способствовала подавленности этого хэйанского слуги. Не видно было и признака, чтобы дождь, ливший с конца часа Обезьяны, наконец перестал. И вот слуга, снова и снова перебирая бессвязные мысли о том, как бы ему, махнув на все рукой, прожить хоть завтрашний день, - другими словами, как-нибудь уладить то, что никак не ладилось, - не слушая, слышал шум дождя, падавшего на улицу Судзаку.

Дождь, окутывая ворота, надвигался издалека с протяжным шуршаньем. Сумерки опускали небо все ниже, и, если взглянуть вверх, казалось, что кровля ворот своим черепичным краем подпирает тяжелые темные тучи.

Для того чтобы как-нибудь уладить то, что никак не ладилось, разбираться в средствах не приходилось. Если разбираться, то оставалось, в сущности, одно - умереть от голода под забором или на улице. И потом труп принесут сюда, на верхний ярус ворот, и бросят, как собаку. Если же не разбираться... мысли слуги уже много раз, пройдя по этому пути, упирались в одно и то же. Но это "если" в конце концов по-прежнему так и оставалось "если". Признавая возможным не разбираться в средствах, слуга не имел мужества на деле признать то, что естественно вытекало из этого "если": хочешь не хочешь, остается одно - стать вором.

Слуга громко чихнул и устало поднялся. В Киото в час вечерней прохлады было так холодно, что мечталось о печке. Ветер вместе с темнотой свободно гулял между столбами ворот. Сверчок, сидевший на красном лакированном столбе, уже куда-то скрылся.

Втянув шею и приподняв плечи в синем кимоно, надетом поверх желтой нательной безрукавки, слуга оглянулся кругом: он подумал, что если бы здесь нашлось место, где можно было бы спокойно выспаться, укрывшись от дождя и не боясь человеческих глаз, то стоило бы остаться здесь на ночь. Тут, к счастью, он заметил широкую лестницу, тоже покрытую красным лаком, ведущую в башню над воротами. Наверху если и были люди, то только мертвецы. Придерживая висевший на боку меч, чтобы он не выскользнул из ножен, слуга поставил ногу в соломенной дзори на нижнюю ступеньку.

Прошло несколько минут. На середине широкой лестницы, ведущей наверх, в башню ворот Расемон, какой-то человек, съежившись, как кошка, и затаив дыхание, заглядывал в верхний этаж. Свет, падавший из башни, слабо освещал его правую щеку. Ту самую, на которой среди короткой щетины алел гнойный прыщ. Слуга сначала пребывал в полнейшей уверенности, что наверху одни мертвецы. Однако, поднявшись на две-три ступени, он обнаружил, что наверху есть кто-то с зажженным светом, к тому же свет двигался то в одну сторону, то в другую. Это сразу бросалось в глаза, так как тусклый желтый свет, колеблясь, скользил по потолку, затканному по углам паутиной. Если в такой дождливый вечер в башне ворот Расемон горел огонь, это было неспроста.

Неслышно, как ящерица, слуга наконец почти ползком добрался до верхней ступени. И затем, насколько возможно прижавшись всем телом к лестнице, насколько возможно вытянув шею, боязливо заглянул внутрь башни.

В башне, как о том ходили слухи, в беспорядке валялось множество трупов, но так как свет позволял видеть меньшее пространство, чем можно было предполагать, то, сколько их тут, слуга не разобрал. Единственное, что хоть и смутно, но удавалось разглядеть, это - что были среди них трупы голые и трупы одетые. Разумеется, трупы женщин и мужчин вперемешку. Все они валялись на полу как попало, с раскрытыми ртами, с раскинутыми руками, словно глиняные куклы, так что можно было даже усомниться, были ли они когда-нибудь живыми людьми. Освещенные тусклым светом, падавшим на выступающие части тела - плечи или груди, отчего тени во впадинах казались еще черней, они молчали, как немые, вечным молчанием.

От трупного запаха слуга невольно заткнул нос. Но в следующее мгновение он забыл о том, что нужно затыкать нос: сильное впечатление почти совершенно лишило его обоняния.

Только в тот миг глаза его различили фигуру, сидевшую на корточках среди трупов. Это была низенькая, тощая, седая старуха, похожая на обезьяну, в кимоно цвета коры дерева хи'ноки. Держа в правой руке зажженную сосновую лучину, она пристально вглядывалась в лицо одного из трупов. Судя по длинным волосам, это был труп женщины.

Слуга от страха и любопытства позабыл, казалось, даже дышать. По старинному выражению летописца, он чувствовал, что у него "кожа на голове пухнет". Между тем старуха, воткнув сосновую лучину в щель между досками пола, протянула обе руки к голове трупа, на которую она до сих пор смотрела, и, совсем как обезьяна, ищущая вшей у детенышей, принялась волосок за волоском выдергивать длинные волосы. Они, по-видимому, легко поддавались ее усилиям.

По мере того как она вырывала один волос за другим, страх в сердце слуги понемногу проходил. И в то же время в нем понемногу просыпалась сильнейшая ненависть к старухе. Нет, сказать "к старухе" было бы, пожалуй, не совсем правильно. Скорее, в нем с каждой минутой усиливалось отвращение ко всякому злу вообще. Если бы в это время кто-нибудь еще раз предложил ему вопрос, о котором он думал внизу на ступенях ворот, - умереть голодной смертью или сделаться вором, - он, вероятно, без всякого колебания выбрал бы голодную смерть. Ненависть к злу разгорелась в нем так же сильно, как воткнутая в пол сосновая лучина.

Слуга, разумеется, не понимал, почему старуха выдергивает волосы у трупа. Следовательно, рассуждая логично, он не мог знать, добро это или зло. Но для слуги недопустимым злом было уже одно то, что в дождливую ночь в башне ворот Расемон выдирают волосы у трупа. Разумеется, он совершенно забыл о том, что еще недавно сам подумывал сделаться вором.

И вот, напружинив ноги, слуга одним скачком бросился с лестницы внутрь. И, взявшись за рукоятку меча, большими шагами подошел к старухе. Что старуха испугалась, нечего и говорить.

Как только ее взгляд упал на слугу, старуха вскочила, точно ею выстрелили из пращи.

- Стой! Куда? - рявкнул слуга, заступая ей дорогу, когда старуха, спотыкаясь о трупы, растерянно кинулась было бежать. Все же она попыталась оттолкнуть его. Слуга, не пуская, толкнул ее обратно. Некоторое время они в полном молчании боролись среди трупов, вцепившись друг в друга. Но кто одолеет, было ясно с самого начала. В конце концов слуга скрутил старухе руки и повалил ее на пол. Руки ее были кости да кожа, точь-в-точь куриные лапки. - Что ты делала? Говори. Если не скажешь, пожалеешь!

И, оттолкнув старуху, слуга выхватил меч и поднес блестящий клинок к ее глазам. Но старуха молчала. С трясущимися руками, задыхаясь, раскрыв глаза так, что они чуть не вылезали из орбит, она упорно, как немая, молчала. Только тогда слуга отчетливо осознал, что жизнь этой старухи всецело в его власти. Это сознание как-то незаметно охладило пылавшую в нем злобу. Остались только обычные после успешного завершения любого дела чувства покоя и удовлетворения. Глядя на старуху сверху вниз, он уже мягче сказал: - Я не служу в городской страже. Я путник и только что проходил под воротами. Поэтому я не собираюсь тебя вязать. Скажи мне только, что ты делала сейчас здесь, в башне?

Старуха еще шире раскрыла и без того широко раскрытые глаза с покрасневшими веками и уставилась в лицо слуги. Уставилась острым взглядом хищной птицы. Потом, как будто жуя что-то, зашевелила сморщенными губами, из-за морщин почти слившимися с носом. Было видно, как на ее тонкой шее двигается острый кадык. И из ее горла до ушей слуги донесся прерывистый, глухой голос, похожий на карканье вороны:

- Рвала волосы... рвала волосы... это на парики.

Слуга был разочарован тем, что ответ старухи, вопреки ожиданиям, оказался самым обыденным. И вместе с разочарованием в его сердце вернулась прежняя злоба, смешанная с легким презрением. Старуха, по-видимому, заметила это. Все еще держа в руке длинные волосы, выдернутые из головы трупа, она заквакала: - Оно правда, рвать волосы у мертвецов, может, дело худое. Да ведь эти мертвецы, что тут лежат, все того стоят. Вот хоть та женщина, у которой я сейчас вырывала волосы: она резала змей на полоски в четыре сун и сушила, а потом продавала дворцовой страже, выдавая их за сушеную рыбу... Тем и жила. Не помри она от чумы, и теперь бы тем самым жила. А говорили, что сушеная рыба, которой она торгует, вкусная, и стражники всегда покупали ее себе на закуску. Только я не думаю, что она делала худо. Без этого она умерла бы с голоду, значит, делала поневоле. Вот потому я не думаю, что и я делаю худо, нет! Ведь я тоже без этого умру с голоду, значит, и я делаю поневоле. И эта женщина - она ведь хорошо знала, что значит делать поневоле, - она бы, наверно, меня не осудила.

Вот что рассказала старуха.

Слуга холодно слушал ее рассказ, вложив меч в ножны и придерживая левой рукой рукоятку. Разумеется, правой рукой он при этом потрагивал алевший на щеке чирей. Однако, пока он слушал, в душе у него рождалось мужество. То самое мужество, которого ему не хватало раньше внизу, на ступенях ворот. И направлено оно было в сторону, прямо противоположную тому воодушевлению, с которым недавно, поднявшись в башню, он схватил старуху. Он больше не колебался, умереть ли ему с голоду или сделаться вором; мало того, в эту минуту, в сущности, он был так далек от мысли о голодной смерти, что она просто не могла прийти ему в голову.

- Вот, значит, как? - насмешливо сказал он, когда рассказ старухи пришел к концу. Потом шагнул вперед и вдруг, отняв руку от чирея, схватил старуху за ворот и зарычал: - Ну, так не пеняй, если я тебя оберу! И мне тоже иначе придется умереть с голоду.

Слуга сорвал с нее кимоно. Затем грубо пихнул ногой старуху, цеплявшуюся за подол его платья, прямо на трупы. До лестницы было шагов пять. Сунув под мышку сорванное со старухи кимоно цвета коры дерева хиноки, слуга в мгновение ока сбежал по крутой лестнице в ночную тьму.

Старуха, сначала лежавшая неподвижно, как мертвая, поднялась с трупов, голая, вскоре после его ухода. Не то ворча, не то плача, она при свете еще горевшей лучины доползла до выхода. Нагнувшись так, что короткие седые волосы спутанными космами свесились ей на лоб, она посмотрела вниз. Вокруг ворот - только черная глубокая ночь.

Слуга с тех пор исчез бесследно.

Aru hi no kurekata no koto de aru. Hitori no genin ga, Rashaumon no shita de amayami wo mat te wi ta.

Hiroi mon no shita ni wha, kono wotoko no hoka ni tare mo wi nai. Tada, tokoro-tokoro ni-nuri no hage ta, owhki na maru-hashira ni, kirigirisu ga 1 hiki tomar te wi ru. Rashaumon ga, Sujak-owhji ni aru ijau wha, kono wotoko no hoka ni mo, amayami wo su ru itchime-kasa ya momi-weboshi ga, mow 2,3 nin wha ari sau na mono de aru. Sore ga, kono wotoko no hoka ni wha tare mo wi nai.

Naze ka to iwh to, kono 2,3 nen, Kyauto ni wha, djishin toka tsujikaze toka kaji toka kikin toka iwh wazawhawhi ga tsudzu'i te okor ta. Sokode raktchiu no sabire kata wha hitotowhri de wha nai. Kiuki ni yoru to, butszau ya butsgu wo utchi kuda'i te, sono ni ga tsu'i tari, kingin no hak ga tsu'i tari si ta ki wo, mitchi-hata ni tsumi kasane te, takigi no shiro ni ur te wi ta to iwh koto de aru. Raktchiu ga sono shimats de aru kara, Rashaumon no shuri nado wha, moto yori tare mo sute te kawheri mi ru mono ga nakar ta. Suruto sono are hate ta no wo yoi koto ni si te, kitsune, tanuki ga sumu. Nusu-hito ga sumu. Tautow shimawhi ni wha, hikitorite no nai shinin wo, kono mon whe mot te ki te, sute te yku to iwh shiwhkwan sawhe deki ta. Sokode, hi no me ga miye naku naru to, tare de mo kimi wo waru gar te, kono mon no kinjo whe wha ashi-fumi wo si nai koto ni nar te shimawh ta no de aru.

Sono kawhari mata karasu ga doko kara ka, takusan atsumar te ki ta. Hiruma mi ru to, sono karasu ga, nan-ha to naku wa wo wega'i te, takai shi-bi no mawhari wo naki nagara, tobi mawhar te wi ru. Koto ni mon no uwhe no sora ga, yuwhyake de akaku naru toki ni wha, sore ga goma wo ma'i ta yau ni, hakkiri miye ta. Karasu wha, motchiron, mon no uwhe ni aru shinin no niku wo, tsuibami ni ku ru no de aru. -- Mottomo kewh wha, kokgen ga osoi sewi ka, 1 ha mo miye nai. Tada, tokoro-tokoro, kudzure kakar ta, sausite sono kudzureme ni nagai kusa no hawhe ta ishidan no uwhe ni, karasu no kuso ga, ten-ten to shiroku kobiri tsu'i te wi ru no ga miye ru. Genin wha 7 dan aru ishidan no itchiban uwhe no dan ni, arawhi-sarasi ta kon no awo no shiri wo suwe te, migi no howho ni deki ta, owhki na nikibi wo ki ni si nagara, bonyari, ame no furu no wo nagame te wi ta.

Saksha wha saki, "Genin ga amayami wo mat te wita." to ka'i ta. Shikashi, genin wha ame ga yam de mo, kakbets dow si yow to iwh ate wha nai. Fudan nara, motchiron, shujin no iwhe whe kawheru beki hazu de aru. Tokoroga sono shujin kara wha, 4,5 nitchi mawhe ni hima wo dasa re ta. Mawhe ni mo ka'i ta yau ni, tauji Kyauto no matchi wha hitotowhri nara zu suwibi si te wi ta. Ima kono genin ga, naganen, tsukawha re te wi ta shujin kara, hima wo dasa re ta no mo, jitsu wha kono suwibi no tchiwhisa na yoha ni hoka nara nai. Dakara "Genin ga amayami wo mat te wi ta." to iwh yori mo "Ame ni furi komera re ta genin ga, yki-tokoro ga naku te, tohau ni kure te wi ta." to iwh hau ga, tekitau de aru. Sono uwhe, kewh no soramoyau mo sukunakarazu, kono Heianteu no genin no sentimentalisme ni eikyau si ta. Saru no kok sagari kara furi dasi ta ame wha, imada ni agaru keshiki ga nai. Sokode, genin wha, nani wo o'i te mo sasiatari asu no kurasi wo dow ni ka si yow to si te -- iwhaba dow ni mo nara nai koto wo, dow ni ka si yow to si te, toritome mo nai kangawhe wo tadori nagara, saki kara Sujak-owhdji ni furu ame no oto wo, kiku to mo naku ki'i te wi ta no de aru.

Ame wha, Rashaumon wo tsutsum de, towhku kara, zaaa to iwh oto wo atsume te ku ru. Yuwhyami wha shidai ni sora wo hikuku si te, mi ageru to, mon no yane ga, naname ni tsuki dasi ta iraka no saki ni, omotaku usu-kurai kumo wo sasawhe te wi ru.

Dow ni mo nara nai koto wo, dow ni ka su ru tame ni wha, shudan wo eram de wi ru itoma wha nai. Eram de wi re ba, tsuidzi no shita ka, mitchi-hata no tsutchi no uwhe de, uwe-shini wo su ru bakari de aru. Sausite, kono mon no uwhe whe mot te ki te, inu no yau ni sute ra re te shimawh bakari de aru. Eraba nai to su re ba -- genin no kangawhe wha, nando mo onaji mitchi wo teikwai si ta ageku ni, yatto kono kyoksho whe hautchak si ta. Shikashi kono "su re ba" wha, itsu made tat te mo, ketskyok "su re ba" de ar ta. Genin wha, shudan wo eraba nai to iwh koto wo kowtei si nagara mo, kono "su re ba" no kata wo tsukeru tame ni, tauzen, sono ato ni ku ru beki "nusu-hito ni naru yori hoka ni shikata ga nai" to iwh koto wo, sekkyokteki ni kowtei su ru dake no, yuhki ga de zu ni wi ta no de aru.

Genin wha owhki na kusame wo si te, sorekara, taigi sau ni tati agar ta. Yuwh-hiye no su ru Kyauto wha, mow hiwoke ga hoshi hodo no samusa de aru. Kaze wha mon no hashira to hashira to no awhida wo, yuwhyami to tomo ni enryo naku, fuki nuke ru. Ni-nuri no hashira ni tomar te wi ta kirigirisu mo, mow doko ka whe yk' te shimawh ta.

Genin wha, kubi wo tchidjime nagara, yama-fuki no kazami ni kasane ta, kon no awo no kata wo takaku si te, mon no mawhari wo mi mawhasi ta. Amekaze no wadzurawhi no nai, hitome ni kakaru osore no nai, hito ban raku ni ne rare sau na tokoro ga are ba, soko de tomokaku mo, yo wo akasa'u to omowh ta kara de aru. Suruto, saiwhawhi mon no uwhe no row whe agaru, haba no hiroi, kore mo ni wo nur ta hashigo ga me ni tsu'i ta. Uwhe nara, hito ga wi ta ni si te mo, dowse shinin bakari de aru. Genin wha soko de, koshi ni sage ta hijiri-tsuka no tatchi ga saya-hashira nai yau ni ki wo tsuke nagara, warazauri wo ha'i ta ashi wo, sono hashigo no itchiban shita no dan whe fumi kake ta. Sorekara, nan-fun ka no notchi de aru. Rashaumon no row no uwhe whe de ru, haba no hiroi hashigo no tchuhdan ni, hitori no wotoko ga, neko no yau ni mi wo tchidjime te, iki wo korosi nagara, uwhe no yowsu wo ukagawh te wi ta. Row no uwhe kara sasu hi no hikari ga, kasuka ni, sono wotoko no migi no howho wo nurasi te wi ru. Mijikai hige no naka ni, akaku umi wo mot ta nikibi no aru howho de aru. Genin wha, hajime kara, kono uwhe ni wi ru mono wha, shinin bakari da to taka wo kukur te wi ta. Sore ga, hashigo wo 2,3 dan nobor te mi ru to, uwhe de wha dare ka hi wo tobosi te, shikamo sono hi wo soko koko to ugoka si te wi ru rashi. Kore wha, sono nigor ta, kiiroi hikari ga, sumi-sumi ni kumo no su wo kake ta tenjau-ura ni, yure nagara utsur ta no de, sugu ni sore to shire ta no de aru. Kono ame no yo ni, kono Rashaumon no uwhe de, hi wo tomosi te wi ru kara wha, dowse tada no mono de wha nai. Genin wha, yamori no yau ni ashioto wo nusum de, yatto kiwh na hashigo wo, itchiban uwhe no dan made hawh yau ni si te nobori tsume ta. Sau si te karada wo deki ru dake, tawhira ni si nagara, kubi wo deki ru dake, mawhe whe dasi te, osoru-osoru, row no utchi wo nozo'i te mi ta.

Mi ru to, row no utchi ni wha, uwhasa ni ki'i ta towhri, ikutsu ka no shigai ga, muzausa ni sute te aru ga, hi no hikari no oyobu hanwi ga, omowh ta yori semai no de, kazu wha ikutsu to mo wakara nai. Tada, oboroge nagara, shire ru no wha, sono naka ni hadaka no shigai to, kimono wo ki ta shigai to ga aru to iwh koto de aru. Motchiron, naka ni wha womna mo wotoko mo majir te wiru rashi. Sau si te, sono shigai wha mina, sore ga, katsute, iki te wi ta ningen da to iwh jijits sawhe utagawha re ru hodo, tsutchi wo kone te tsukur ta ningyau no yau ni, kutchi wo a'i tari te wo nobasi tari si te, goro-goro yuka no uwhe ni korogar te wi ta. Shikamo, kata toka mune toka no takaku nar te wi ru bubun ni, bonyari si ta hi no hikari wo uke te, hikuku nar te wi ru bubun no kage wo itchsow kuraku si nagara, eikiu ni woshi no gotoku damar te wi ta.

Genin wha, sore ra no shigai no furan si ta shiuki ni omowha zu, hana wo owhowh ta. Shikashi, sono te wha, tsugi no shunkan ni wha, mow hana wo owhowh koto wo wasure te wi ta. Aru tsuyoi kanjau ga, hotondo kono wotoko no kiukak wo ubawh te shimawh ta kara de aru.

Genin no me wha, sono toki, hajime te, sono shigai no naka ni udzukumar te wi ru ningen wo mi ta. Hihada-iro no kimono wo ki ta, se no hikui, yase ta, shiraga-atama no, saru no yau na rauba de aru. Sono rauba wha, migi no te ni hi wo tomosi ta matsu no mokhen wo mot te, sono shigai no hitotsu no kawho wo nozoki komu yau ni nagame te wi ta. Kami no ke no nagai tokoro wo mi ru to, tabun womna no shigai de ara'u.

Genin wha, 6 bu no kyowfu to 4 bu no kaukishin to ni ugoka sa re te, shibaraku wha iki wo su ru no sawhe wasure te wi ta. Kiuki no kisha no go wo kari re ba, "towshin no ke mo futoru" yau ni kan-si ta no de aru. Suruto, rauba wha, matsu no mokhen wo, yukaita no awhida ni sasi te, sore kara, ima made nagame te wi ta shigai no kubi ni ryaute wo kake ru to, tchaudo, saru no oya ga ko no shirami wo toru yau ni, sono nagai kami no ke wo 1-hon dzutsu nuki hajime ta. Kami wha te ni shitagawh te nuke ru rashi.

Sono kami no ke ga, 1-hon dzutsu nuke ru no ni shitagawh te, genin no kokoro kara wha, kyowfu ga sukoshi dzutsu kiye te yk' ta. Sausite, sore to dowji ni, kono rauba ni taisu ru hageshi zowwo ga, sukoshi dzutsu ugo'i te ki ta. -- Iya, kono rauba ni taisu ru to iwh te wha, gohei ga aru ka mo shire nai. Mushiro, arayuru ak ni taisu ru hankan ga, 1-hun goto ni tsuyosa wo masi te ki ta no de aru. Kono toki, tare ka ga kono genin ni, sakki mon no shita de kono wotoko ga kangawhe te wi ta, uwe-shini wo su ru ka nusu-hito ni naru ka to iwh mondai wo, aratame te moti dasi ta ra, osoraku genin wha, nan no miren mo naku, uwe-shini wo eram da koto de ara'u. Sore hodo, kono wotoko no ak wo nikumu kokoro wha, rauba no yuka ni sasi ta matsu no mokhen no yau ni, ikiwhowhi yoku moye aga ri dasi te wi ta no de aru.

Genin ni wha, motchiron, nani yuwe rauba ga shinin no kami no ke wo nuku ka wakara nak'ar ta. Shitagawh te, gawhriteki ni wha, sore wo zen-ak no idzure ni kata-tsuke te yoi ka shira nak'ar ta. Shikashi genin ni tor te wha, kono ame no yo ni, kono Rashaumon no uwhe de, shinin no kami no ke wo nuku to iwh koto ga, sore dake de sude ni yurusu bek'ara za ru ak de ar ta. Motchiron, genin wha, sakki made, jibun ga, nusu-hito ni naru ki de wi ta koto nazo wha, tow ni wasu re te wi ru no de aru.

Sokode, genin wha, ryauashi ni tchikara wo ire te, ikinari, hashigo kara uwhe whe tobi agar ta. Sausite hijiri-tsuka no tatchi ni te wo kake nagara, owhmata ni rauba no mawhe whe ayumi yor ta. Rauba ga odoro'i ta no wha iwh made mo nai.

Rauba wha, hitome genin wo mi ru to, marude ishiyumi ni de mo hajika re ta yau ni, tobi agar ta.

"Onore, doko whe yku."

Genin wha, rauba ga shigai ni tsumadzuki nagara, awhate futame'i te nige yow to su ru ykute wo fusa'i de, kau nonoshir ta. Rauba wha, sore de mo genin wo tsuki noke te yka'u to su ru. Genin wha mata, sore wo ika su mai to si te, osi modo su. Futari wha, shigai no naka de, shibashi, mugon no mama, tsukami awh ta. Shikashi showhai wha, hajime kara, wakar te wi ru. Genin wha tow-tow, rauba no ude wo tsukam de, muri ni soko whe nedji tawhsi ta. Tchaudo, tori no ashi no yau na, hone to kawha bakari no ude de aru.

"Nani wo si te wi ta. Iwhe. Iwha nu to, kore da zo yo."

Genin wha, rauba wo tsuki hanasu to, ikinari, tatchi no saya wo harawh te, shiroi hagane no iro wo, sono me no mawhe whe tsuki tsuke ta. Keredomo, rauba wha damar te wi ru. Ryaute wo wana-wana furuwha se te, kata de iki wo kiri nagara, me wo, gankiu ga mabuta no soto whe de sau ni naru hodo, mi hira'i te, oshi no yau ni shiuneku damar te wi ru. Kore wo mi ru to, genin wha hajime te meihak ni, kono rauba no seishi ga zenzen, jibun no ishi ni shihai sa re te wi ru to iwh koto wo ishiki si ta. Sausite kono ishiki wha, ima made kewhashiku moye te wi ta zowwo no kokoro wo, itsu no ma ni ka sama si te shimawh ta. Ato ni nokor ta no wha, tada, aru shigoto wo si te, sore ga wenman ni jauju si ta toki no, yasuraka na tok-i to manzok to ga aru bakari de aru. Sokode, genin wha, rauba wo, mi orosi nagara, sukoshi kowe wo yawharage te kau iwh ta.

"Ore wha kebiwishi no tchau no yaknin nado de wha nai. Ima shi kata kono mon no shita wo towhri kakar ta tabi no mono da. Dakara o mawhe ni nawa wo kake te, dow si yow to iwh yau na koto wha nai. Tada, ima jibun, kono mon no uwhe de, nani wo si te wi ta no da ka, sore wo ore ni hanasi sawhe su re ba y'i no da."

Suruto, rauba wha, mi hira'i te wi ta me wo, itchsow owhkiku si te, djitto sono genin no kawho wo mi mamor ta. Mabuta no akaku nar ta, nikshok-tori no yau na, surudoi me de mi ta no de aru. Sore kara, shiwha de, hotondo, hana to hitotsu ni nar ta kutchibiru wo, nani ka mono de mo kam de wi ru yau ni, ugokasi ta. Hosoi nodo de, togar ta nodo-hotoke no ugo'i te wi ru no ga miye ru. Sono toki, sono nodo kara, karasu no naku yau na kowe ga, awhegi-awhegi, genin no mimi whe tsutawhar te ki ta.

"Kono kami wo nu'i te na, kono kami wo nu'i te na, katsura ni se'u to omowh ta no dja."

Genin wha, rauba no kotawhe ga zongwai, heibon na no ni shitsbau si ta. Sausite shitsbau su ru to dowji ni, mata mawhe no zowwo ga, hiyayaka na bubets to itchsho ni, kokoro no naka whe hair te ki ta. Suruto, sono keshiki ga, sen-hau whe mo tsuh-si ta no de ara'u. Rauba wha, katate ni, mada shigai no atama kara tor ta nagai nuke-ke wo mot ta nari, hiki no tsubuyaku yau na kowe de, kutchi-komori nagara, konna koto wo iwh ta.

"Naruhodo na, shi-hito no kami no ke wo nuku to iwh koto wha, nanboo warui koto ka mo shire nu. Djaga, koko ni wi ru shi-hito domo wha, mina, sono kurawi na koto wo, sa re te mo y'i ningen bakari da zo yo. Gen ni, washi ga ima, kami wo nu'i ta omna nado wha na, hebi wo 4 sun bakari dzutsu ni kir te hosi ta no wo, hosiuwo da to iwh te, tatehaki no jin whe uri ni yn' da wa. Eyami ni kakar te shina nam da ra, ima de mo uri ni yn' de ta koto de aro. Sore mo yo, kono omna no uru hosiuwo wha, adji ga yoi to iwh te, tatehaki domo ga, kaka sa zu saireu ni kawh te wi ta sau na. Washi wha, kono omna no si ta koto ga warui to wha omowh te wi nu. Se ne ba, uwe-shini wo su ru no dja te, shikata ga naku si ta koto de aro. Sareba, ima mata, washi no si te wi ta koto mo warui koto to wha omowha nu zo yo. Kore to te mo yahari se ne ba, uwe-shini wo su ru dja te, shikata ga naku su ru koto dja wai no. Dja te, sono shikata ga nai koto wo, yoku shir te wi ta kono omna wha, owhkata washi no su ru koto mo owhme ni mi te kure ru de aro."

Rauba wha owhkata konna imi no koto wo iwh ta.

Genin wha, tatchi wo saya ni wosame te, sono tatchi no tsuka wo hidari no te de osawhe nagara, reizen to si te, kono hanasi wo ki'i te wi ta. Motchiron, migi no te de wha, akaku howho ni umi wo mot ta owhki na nikibi wo ki ni si nagara, ki'i te wi ru no de aru. Shikashi, kore wo ki'i te wi ru utchi ni, genin no kokoro ni wha, aru yuhki ga uma re te ki ta. Sore wha, sakki mon no shita de, kono wotoko ni wha kake te wi ta yuhki de aru. Sausite, mata sakki kono mon no uwhe whe agar te, kono rauba wo torawhe ta toki no yuhki to wha, zenzen, hantai na haukau ni ugoka'u to su ru yuhki de aru. Genin wha, uwe-shini wo su ru ka nusu-hito ni naru ka ni, mayowhi wha nakar ta bakari de wha nai. Sono toki no, kono wotoko no kokoromotchi kara iwhe ba, uwe-shini nado to iwh koto wha, hotondo, kangawhe ru koto sawhe deki nai hodo, ishiki no soto ni owhi da sa re te wi ta.

"Kitto, sau ka."

Rauba no hanasi ga wowharu to, genin wha azakeru yau na kowe de nen wo osi ta. Sausite, hitoashi mawhe whe de ru to, fui ni migi no te wo nikibi kara hanasi te, rauba no eri-kami wo trsukami nagara, kamitsuku yau ni kau iwh ta. "Dewha, ore ga hihagi wo si yow to uramu mai na. Ore mo sau si na kere ba, uwe-shini wo su ru karada nano da."

Genin wha, su-hayaku, rauba no kimono wo hagi tor ta. Sore kara, ashi ni shigami tsuka'u to su ru rauba wo, te araku shigai no uwhe whe ke tawhosi ta. Hashigo no kutchi made wha, wadzuka ni 5 ho wo kazowhe ru bakari de aru. Genin wha, hagi tor ta hihada-iro no kimono wo waki ni kakawhe te, matataku ma ni kiu na hashigo wo yo no soko whe kake ori ta.

Shibaraku, shin' da yau ni tawhre te wi ta rauba ga, shigai no naka kara, sono hadaka no karada wo okosi ta no wha, sore kara ma mo naku no koto de aru. Rauba wha, tsubuyaku yau na, umeku yau na kowe wo tate nagara, mada moye te wi ru hi no hikari wo tayori ni, hashigo no kutchi made, hawh te yk' ta. Sausite, soko kara, midjikai shiraga wo sakasa ni si te, mon no shita wo nozoki kom da. Soto ni wha, tada, kok-dowdow taru yo ga aru bakari de aru. Genin no yukuwhe wha, tare mo shira nai.

Вернуться назад